проза
Dragana
| Современная проза |
Dragana
|
|
Гитара пела. Её струны наполняли комнату то искристым смехом, то светлой печалью, то прерывистыми рыданиями. Она пела обо всём: о том, что было, о том, что творится вокруг, о том, что ещё будет. Она знала всё. К ней приходили, когда было или очень хорошо, или очень плохо... К ней шли все, независимо от возраста, пола или рода занятий. И она принимала всех. Гитара пела...
Было два часа ночи, когда он проснулся и понял, что больше спать не будет. Комнату озарял лунный свет и его белёсые лучи делали комнату похожей на могильный склеп. Дима поморщился от этой ассоциации и, неспешно одевшись, побрёл на кухню.
На кухне, как обычно был бардак. Грязная посуда, куски твёрдого от времени и обиды хлеба, пустые рюмки и склад бутылок под столом напомнили ему о том, что надо срочно искать девушку. Да причём такую, чтобы всё делала, но молчала. Потому что больше всего на свете Дима не любил ненужных вопросов и глупых шуток. В его голове на секунду всплыл образ Марины и он потряс головой, чтобы отогнать это видение.
Вскипятив чай и попытавшись примоститься на жестком стуле, он посмотрел в окно. За окном была зима. Белые ветки склонялись под тяжестью снега, образуя своего рода аллею из узенькой улочки, подходящей к его дому. "Полнолуние. Время лунатиков и вампиров. Время Тьмы", – вдруг подумал он. И понял, что хочет на улицу, будто услышал что-то, что-то знакомое и манящее. Будто его покойная мать звала его, звала ласково и нежно, как в детстве. Он встал и не одеваясь, вышел на улицу. Холод тут же сковал его тело, но он не замечал этого. Он шёл на голос. На зов. "Хммм... Вот так же, наверное, люди идут на зов вампиров", - опять подумалось ему. На сей раз он удивился своим мыслям. Это было действительно странно, что такой человек, как Дима, 27 лет отроду, работающий банковским служащим в одном из самых процветающих банков, преподающий английский язык в университете по совместительству, но при этом умудряющийся просаживать за один день всю зарплату, думает о какой-то ерунде. Какие вампиры? Это же не более, чем детские сказки для тех, кто плохо ест кашу! На мгновение ему показалось, что вдалеке стоит какая-то одинокая фигура...
Марина пила утренний кофе и прослушивала новости. Сквозь завесу ещё не проснувшегося сознания проникло сообщение, заставившее её вздрогнуть.
"...пропал Дмитрий Фарсов. Особые приметы: Рост – 186 см, волосы тёмные, глаза голубые. Стройный. Одет в халат красно-чёрного цвета. Всех, кто знает о его местонахождении, просьба позвонить по телефону 9843001. ... Сегодня на собрании министров......". Дальше Марина уже не слушала. Она судорожно пыталась вспомнить, когда видела Димку в последний раз. "Кажется, это было недели две назад... Да-да, точно. Мы тогда ещё были на концерте, потом поехали в ресторан... А потом с утра он мне сказал, что больше меня не любит. Как же я могла забыть?..", – её мысли хаотично метались в голове. – "Пропал... Пропал... нет. Не верю... Боже, надо что-то сделать... Так, где он может быть? Куда его могло понести ночью в одном халате? А, может, его украли? Да нет, тогда потребовали бы выкуп, да и потом, кому он такой нужен?.. Что же творится-то, а?"
Она подбежала к телефону и набрала номер.
– Алло... Валера, это вы? – " Господи, только бы он не отказал..."
– Да, я... Здравствуй, Марина.
– Валера, мне нужна ваша помощь. Вы смотрели сегодняшний выпуск новостей?
– Да, а что? – голос мужчины был ледяным. Казалось, что он еле сдерживает себя от того, чтобы не положить трубку.
– Вы.. Вы помните, там было объявление о том, что пропал человек? Дмитрий Фарсов...
– А, это тот сумасшедший, который в одном халате потащился на улицу и не вернулся? Ну да, помню.. А что Вам это так интересно?
– Понимаете ли, это мой хороший знакомый...
– Ну и знакомые у Вас, Мариночка. Да он наверняка где-нибудь лежит трезвеет. Кто ж на трезвую голову пойдёт на улицу в халате? Не май месяц на дворе... - Голос задрожал от смеха.
– Валер. Вы не понимаете... Он не пьёт... он ка...
– В общем, слушайте меня внимательно. Я не буду спасать Ваших знакомых только потому, что вы попросили. Что я с этого получу? – голос Валеры стал резким и свистящим.
– Всё, что захотите... – прошептала в трубку Марина.
– Всё, всё? И даже Вас? – усмехнулся он.
– И даже меня, – сквозь слёзы произнесла она.
Голос в трубке переменился и стал более мягким и приторным.
– Ну вот это уже другой разговор, детка. Я сегодня к тебе заеду и мы с тобой всё обсудим. Долго будем обсуждать.... – протянул он с истомой в голосе.
– Хорошо. Приезжайте...
Гудки...
Марина без сил опустилась на диван. Ну как он так может? Почему именно тогда, когда нужна чья-нибудь помощь, всегда или никого нет рядом, или не хотят помочь? Неужели люди совсем забыли слово "добро"??? Слёзы катились по её щекам, но она их не замечала. " Ладно, если он так этого хочет, пусть это получит. Мне надо помочь Димке. Главное, чтобы с ним всё было хорошо."
Сколько она просидела времени, уставившись в одну точку, Марина не знала. Её вывел из оцепенения звонок в дверь. Марина вздохнула, поднялась и перед тем как открыть, посмотрелась в зеркало. То, что она там увидела вызвало у неё горестную улыбку: пышные волосы, когда-то ниспадающие до пояса, торчали в разные стороны, напоминая о том, что хозяйка давно не выходила из своей квартиры. Лицо было красивое, но чуть-чуть припухшее. Усталые глаза и морщинки около рта прибавляли к её 32 годам ещё добрый десяток. " Дааа... неудивительно, что Дима меня оставил. Кому ж я нужна такая?" Она медленно подошла к двери под неумолкающий звук звонка. Посмотрев в глазок, она никого не увидела." Это Витька, наверное, притворяется. Ждёт пока я спрошу:" Кто там?", а он ответит, как в старые школьные времена : "Сто грамм!" А вот не буду я этого спрашивать!" Она открыла дверь и выглянула на лестницу...
– Антон Владимирович, что вы об этом думаете?, – спросил ошивающийся вокруг пожилого мужчины репортёр. – " Может, эти два исчезновения как-то связаны? ОнаОни ведь знали друг друга.. Можно даже сказать, почти поженились. Как Вы можете прокомментировать эти два происшествия?"
– Без комментариев, – процедил сквозь зубы майор милиции Ливнев, пытаясь обойти репортёра справа.
– Но, Антон Владимирович, люди в панике. Они боятся открывать дверь и выходить ночью на улицу! Надо же им как-нибудь прояснить ситуацию...", - не отставал репортёр.
– Игорь! – крикнул Ливнев кому-то в комнату. – Уведи отсюда, пожалуйста, этого молодого человека. И как можно быстрее. А то я сейчас сам это сделаю.
– Так нельзя, товарищ Ливнев! – Завопил репортёр, пытаясь вырваться из рук молодого поджарого кавказца. – Я напишу про это! Обязательно напишу! – доносились его крики уже с лестничной клетки.
– Да хоть обпишись, – пробормотал Ливнев. – Игорь!
– Да, Антон Владимирович! – сказал Игорь, показавшись в дверях и отряхивая руки.
– Ты опрашивал соседей и тех, кто мог быть в это время во дворе?
– Да. Никто ничего не слышал, не видел и не знает. Вахтёрша говорит, что в подъезд никто не входил.
– Чертовщина какая-то, – прошептал Ливнев. – Средь бела дня людей крадут, а никто ничего не видит и не слышит.
Ливнев начал ходить по комнате взад-вперёд, о чём-то сам с собой беседуя. Его отвлёк голос его помошникапомощника Юры:
– Антон Владимирович, там пришёл какой-то человек. Говорит, что у него сегодня была назначена встреча с пропавшей. Что с ним делать?
– Что, что... Веди сюда, что ещё... ну молодёжь пошла...Эх... Вот в наши времена...
Юра ввёл в комнату хорошо одетого мужчину лет тридцати двух. На вид он был весьма преуспевающим человеком, имеющим много денег и связей. К тому же его лицо было знакомо Ливневу.
– Майор Антон Владимирович Ливнев, с кем имею честь? – спросил как можно вежливее Антон Владимирович.
– Валерий Александрович Федоричев, полковник ФСБ... Что здесь происходит? - ледяным голосом спросил прибывший.
"Боже, только этого мне и не хватало... Ещё ФСБ сюда для полного счастья. И так дело глухое – ни одной зацепки, ничего. Только вот интересно, что же привело его к этой женщине?" – подумал Ливнев.
– Большая честь для нас, товарищ полковник. Дело в том, что Якушева Марина, 33 лет, пропала сегодня. Судя по тому, что она была только в халате, она вышла ненадолго в подъезд. Что с ней стало дальше – неизвестно. Сосед, выйдя погулять с собакой, увидел, что дверь открыта и вызвал милицию. Через 15 минут мы уже были на месте.
– Так.. Хорошо... – проговорил Валера.
– Извините, а можно поинтересоваться, что Вас сюда привело? – осторожно спросил Ливнев.
– Ээээ... Дело в том, что Марина – моя старая знакомая. Она мне позвонила с утра по поводу какого-то пропавшего человека.. Как его там...Дмитрий Фе... нет, не так... сейчас вспомню...
– Дмитрий Фарсов? – Ливнев ликовал.
– Да, да.. Именно он. И попросила помочь его найти. Вот я и решил по старой дружбе помочь. Сами понимаете, для меня это не очень трудно. - Валера усмехнулся.
– Да, понимаю, – "Взяточник чертов. Так я и поверил, что ты просто так согласился помочь. Наверняка, предложил ей что-нибудь взамен, а она и согласилась. Всё-таки логики у женщин ну просто никакой! Зато альтруизма на всех хватит!" – зло подумал Ливнев.
– Спасибо Вам, Валерий Александрович за помощь. Вы нам очень помогли.
– Да ничего. Просто держите меня в курсе дела. Вот мой мобильный.
Валера достал бумажку с ручкой и накорябал свой номер телефона, а снизу написал фамилию и инициалы.
– Обязательно будем держать Вас в курсе дела. Всего доброго Вам и с прошедшими праздниками.
Валера улыбнулся:
– Вас тоже, товарищ майор. Всего доброго.
Когда человек ушёл, Ливнев облегчённо вздохнул. " Ничего себе... Неплохие знакомые были у этой Марины. Один пропал, второй с ФСБ... Может, тут что-то крупное..." Ливнев уже было представил, как мастерски он распутает это дело и его повысят до подполковника. Но тут он опомнился и с тоской осознал, что приход Федоричева ничего не прояснил. Он даже не приподнял завесу над этой тайной. Ну ничего. Это не первое такое дело в его тридцатилетней практике – справится.
Марина очнулась в какой-то комнатке с белым полу прозрачным
полупрозрачным потолком, светящимся ласковым розоватым светом. Несколько
минут она не шевелилась, пытаясь вспомнить, кто она и что с ней произошло.
Помнила она очень мало.
Когда она выглянула в подъезд, то услышала звуки гитары. Так пел для неё только её отец, когда она маленькой девочкой усаживалась к нему на коленки, а он ласково смотрел на неё и тихо спрашивал:" Что тебе спеть, крошечная моя?" И она всегда просила спеть только одну песню – "Он был старше её, она была хороша." Отец всегда смеялся над ней, говоря, что она всё равно не понимает, о чем песня, но она упорно просила именно её. Может, здесь играло роль то, что она сама всё детство летала по ночам, может, ещё что-нибудь...
Она пошла на звук гитары. Медленно, точно боясь спугнуть это наваждение, она опустилась на два этажа. Пока не увидела играющего. Это была красивая женщина в белом платье, с распущенными волосами. Её наряд был скорее для званого вечера, но никак не для подъезда. Что-то в ней завораживало и притягивало. Марина подошла чуть ближе и их глаза встретились...
На этом Маринины воспоминания заканчивались...
Она медленно встала, но, обнаружив, что совершенно нагая, опять юркнула под одеяло. Через некоторое время дверь её комнаты, которая была совсем незаметна в голубой стене, отворилась и в неё вошел странного вида человек. Хотя даже человеком это было сложно назвать. Он был где-то около двух метров ростом, при этом его руки заканчивались чуть выше пояса, а ноги начинали расходиться только от колена. Голова была в три раза больше человеческой. Марина тихо охнула.
– Доброе утро. Кажется так вы, земляне, приветствуете друг друга, когда лунная фаза суток уступает место солнечной. – Звук исходил из маленького отверстия, похожего на трещинку, по краям покрытого небольшими бледно-розовыми усиками. Когда он говорил, усики шевелились и переплетались между собой. Звук от этого становился похожим на шелест примятой травы.
– Доброе... – с трудом выдавила из себя Марина. – Кто вы? И что вам нужно?
– Вам всё будет рассказано позже. Когда ваш партнёр проснётся.
– Партнёр? – Марина начала дрожать. – Кк... Ккаккой партнёр?
– Вы всё узнаете позже. А сейчас попрошу вас приготовиться к утреннему приёму пищи.
Существо вышло, затворив за собой дверь, которую опять не стало видно.
Марина дрожала всем телом.
" Боже, где я? И кто этот вот, кто приходил? И почему я здесь? Что произошло?!" Марина содрогалась в рыданиях. " Я должна отсюда выбраться!"
Она вскочила с кровати, забыв о том, что на ней ничего нет, и принялась искать то место, где была дверь. Обшарив все стены, она поняла, что дверь открывается только с внешней стороны. Поняв, что помещение полностью герметично, а свет льётся с потолка, она села на пол и застыла.
Антон Владимирович Ливнев сидел у себя в кабинете, теребя усы. Спустя два месяца псоле исчезновения Марины и Дмитрия, он так ничего и не откопал. А ведь было ещё много дел, которые ждали его вмешательства. И потом, своих проблем тоже навалом. У него семья распадается, черт возьми, а тут эти двое. Ох, некстати они, некстати...
Он думал над предложением закрыть дело, поступившим от его начальника Сергея Николаевича Прохорова. И с каждым днём он всё больше склонялся к этому...
Марина про себя заметила, что открылась дверь, но даже не пошевельнулась. Ей сейчас было совершенно всё равно, что с ней будет. Она хотела бы вот так сидеть, обняв колени, и думать, почему у неё не сложилась жизнь. Почему один за другим её оставляли люди, которых она любила и для которых она делал всё. Но она не могла понять. Не могла понять свою привычку отдавать всё, что есть тем, кого она даже не знала, не могла понять, почему её страна в нищете, и она, имея два высших образования, не может прокормить даже себя одну. В конце концов она не могла понять, почему от неё ушёл Димка. Ведь, казалось, ещё совсем недавно он говорил ей, что любит. Они могли часами простоять обнявшись, а он всё твердил, что мечтает, чтобы это было вечно. А потом вдруг, проснувшись одним утром рядом с ним, она услышала эти слова. " Ты знаешь, Мариш, я думаю, что нам надо расстаться." Она даже не спросила почему. Она просто встала, оделась и ушла. Раньше, когда ей было лет 20, она бы боролась за того, кого любит, но со временем ей это просто надоело.
Она сидела на полу и тихо плакала. Ей никогда ещё не было так одиноко.
– Ваш завтрак. – сказало существо и удалилось.
Марина посмотрела на еду, смутно напоминавшую гамбургеры и тихо встала с пола. Подойдя к портативному столику, она развернула обёртку гамбургера и откусила маленький кусочек. Еда была вкусной, но не родной. Марина вдруг в приступе бешенства схватила весь поднос и зашвырнула об стену. Поднос издал скрежет и треск и развалился. На стене осталось пятно от гамбургера.
Подбежав к стене, она нагнулась и, подобрав остатки еды, начала размазывать их о стенку. Стирая себе до крови ладонь о шершавую поверхность стены, она рыдала. Солёные слёзы капали ей на ссадины, но она этого не замечала. Она орала что-то невнятное и сумасшедшее, пока наконец не опустилась без сил на пол...
Когда она заснула, ей снились странные сны. Ей снилось, будто они с папой бегают по зелёному полю по колено во траве и цветах и играют в салки, а мама стоит в тени дерева и ласково смеётся над ними.
Потом мама вдруг оказалась в машине. Скрип тормозов, визг шин, звук разбитого стекла.. И последний крик умирающей женщины.
Потом были похороны. Отец плакал у окна. Марина всё подбегала к нему и спрашивала: " Папа, а когда мама вернётся? Зачем ей под землю-то? Там же нет ничего, кроме этих противных червяков!" А он всё отворачивался, пряча слёзы. Потом он вдруг резко нагнулся, схватил её за плечи и, прижав к себе, посмотрел ей прямо в глаза:
"Мариночка... Солнышко моё.. Малышка моя.. Нет больше нашей мамы. Она навсегда ушла. Ты поймёшь, что это значит. Поймёшь со временем. А теперь иди..."
Марина отошла от него на несколько шагов и сказала таким взрослым голосом, что отец даже обернулся: " Ничего, пап. Всё будет хорошо. Мы сильные, мы выживем." А папа вдруг засмеялся. Он бегал по кладбищу и громко хохотал. В тот день он постоянно смеялся.
Ей тогда было девять. Ему тогда было где-то столько же, сколько ей сейчас. И вот только недавно она поняла боль утраты любимого человека.
Марина сидела на полу и смотрела, не моргая, в противоположную стену. Ей казалось, что эти стены, потолок и пол усугубляют её переживания, будто они делают их ещё больнее.
Прошло два месяца с тех пор, как она попала в эту комнату. Три раза в день приносили еду, к которой она начала постепенно привыкать. Иногда ей разрешали выходить наружу, потому что ОНИ знали, что отсюда никак не выбраться.
Было утро. Она проснулась и привычно посмотрела на часы, вмонтированные в стенку. Было чуть больше десяти. Она встала, улыбнулась чему-то своему и подошла к двери. Нажав на какую-то кнопочку, она умылась с помощью умывальника, выехавшего из стен. Воды была изумительно чистой и ароматной. Когда ей принесли завтрак – на голубом диске лежали три куска рыбы и жаренная картошка – она в очередной раз попыталась заговорить с этими странными существами.
– Скажите. А как долго мне ещё здесь находиться?
– Не знаю. Это не в моей власти. – как обычно ответило существо.
Они удивляли её. Они приносил ей еду, потокалипотакали любым её капризам, делали всё, чтобы ей было как можно удобнее, но никогда с ней не говорили. Из их разговоров между собой она поняла, что находится на каком-то то ли космическом корабле, то ли на какой-то базе. Друг друга они называли Ксигенами. Марина так и не поняла, то ли это у них такой титул, то ли просто у всех одинаковые имена. Она решила ещё подождать. К тому же другого выхода у неё все равно не было.
Через пару дней, когда Ксиген, как она его уже привыкла называть, убирал с стола остатки еды, он произнёс:
– Сегодня у вас будет встреча с нашим капитаном. Также вы познакомитесь со своим партнёром. Я зайду за вами через 10 минут – просьба быть готовыми.
– Да, конечно, – сказала Марина, а сама удивилась, до чего легко и непринуждённо они говорят на русском. – Я буду.
Когда она оделась и привела себя в порядок, заметив, что заметно похорошела за эти два месяца, зашёл Ксиген и повёл её по длинному коридору. На стенах висели красивые зеленоватые светильники, а под ногами лежал ковер, ворс которого достигал иногда до икр. Именно из-за ковра никогда не было слышно, как кто-то ходит – он заглушал совершенно все звуки.
Они вошли в большой зал, где она никогда раньше не была. У неё перехватило дыхание. Высота зала составляла около тридцати метров, а диаметр был около пятидесяти. На другом конце зала стояло кресло с большими подлокотниками и на нём восседал странный человек. Да, это был именно человек.
– Подойди поближе, Марина – сказал он негромко, но эхо разнесло его голос по всему залу.
Марина направилась к нему, оглядывая по пути зал.
– Здравствуйте....эмм....извините, как мне вас называть?
– Можешь называть меня так, как ты меня всегда называла.
Марина растерялась и получше рассмотрела человека, сидящего перед ней.
– О Боже... Димка..... – она потеряла сознание.
– Позовите к ней кого-нибудь из врачей. – ровным голосом произнёс Дима.
Когда пришли Ксиги-санитары и унесли бесчувственную Марину, он встал со своего кресла и прошёлся по залу. Он, также как и Марина, плохо помнил, что случилось. Он помнил, что той ночью пошёл по направлению к той фигуре. Ему казалось, что голос льётся именно от неё. Когда он подошёл вплотную, он увидел женщину в белом платье. Она словно сливалась со снегом. Женщина сидела и пела песню на гитаре. Дима, не спрашивая ни о чем, сел рядом и, уставившись в снег, начал слушать. Потом песня закончилась и девушка заговорила: " Не мучай себя, Дима. Она вернётся, если ты этого захочешь. Я тебе обещаю."
Дима долго думал над этими словами, пока ему в голову не пришла простая мысль: "А откуда она знает моё имя?!" Он поднял на неё глаза...
Потом, очнувшись в чужой комнате, непонятно где, он вспомнил её лицо и то, что она сказала. Он не знал, откуда ей было известно его имя. Мало того, откуда она знала про Марину? Но её слова поселили в его душу уверенность, что так всё и будет, как она сказала.
Через некоторое время она опять пришла к нему. Всё в том же белом платье, но уже без гитары. Она сказал, что если он хочет что-то из себя представлять, если он хочет опять быть с Мариной, то ему просто надо делать то, что ему скажут. И всё. С тех пор он её больше не видел, а что ему делать - так никто и не сказал...
Спустя неделю к нему пришли какие-то существа, принесли ему одежду и вышли. Дима понял, что сейчас его куда-то поведут. Он натянул на себя комбинезон серо-зелёного цвета, закрепил какие-то непонятные ремешки на руках и вышел из комнаты. У выхода его поджидали двое этих странных существ. Они посмотрели на него и ни слова не говоря пошли по коридору. Дима двинулся за ними. Они вошли в зал, подвели его к креслу и сказали ему, что ему надо сесть вот сюда, а когда придёт девушка, то поговорить с ней. Он так и сделал. Когда в зал вдруг вошла Марина, у Димы пересохло горло. Вот кого-кого, а её он не ожидал тут увидеть. Он тихо попросил её подойти. "Странно", – подумал он. – "Она меня не узнаёт. Чёрт..." Ему было нестерпимо обидно. Он только недавно понял, спустя две недели после того, как они разошлись, насколько сильно он её любит. Он носился по квартире, ругая себя за то, что совершил такую ошибку; он несколько раз хватал трубку, чтобы ей позвонить, но потом клал её обратно. Он больше всего боялся услышать от неё НЕТ. И в итоге он смирился. Но, просыпаясь каждое утро и не находя её рядом с собой, он чуть ли не плакал. Он не знал, что Марина тоже плачем встречает каждое утро...
"Между мной и тобой остаётся ветер..."
Эта песня играла каждый день у его соседей снизу и со временем она стала его девизом, его мыслями, срослась с его сущностью, практически полностью притеснив сознание.
Он начал пить, один и с друзьями, забросил уборку в доме, хотя прежде у него была мания порядка. Он погибал...
Марина открыла глаза и увидела у себя над головой всё тот же потолок её комнаты. Только на сей раз она почувствовала, что не одна. Она приподнялась и увидела Диму. Он сидел на полу у стены и молча на неё смотрел. Несколько минут прошли в молчании. Когда, наконец, Марина поняла, что молчать она больше не может, она встала и подошла к нему. Сев рядом, она посмотрела в его голубые глаза.
– Зачем, Дим? – тихо спросила она.
– Что зачем?
– Зачем ты сделал это? Почему ты с Ними? Они ведь не люди... Зачем тебе это нужно? – Марина накручивала себя. Она чувствовала, что ещё немного она взорвётся.
– Я не с ними. Мариш... Я думал, что это ты с ними...
– Я?! Да я вообще не понимаю как я здесь оказалась! Я просто вышла в подъезд и увидела её...
– Я тоже её видел... И она мне сказало то, что я больше всего хотел услышать в то время.
– И что же? – ехидно произнесла Марина.
– Что ты будешь со мной, – тихо сказал он.
Марина потрясённо замолчала. Она смотрела на него и не могла поверить в это.
– Ты действительно этого хочешь?...
– Да. – Дима поднял глаза и посмотрел на Марину. – Прости меня, милая... Я... Я просто не понимал, что я тебя люблю. Не понимал, что ты для меня значишь. А потом просто боялся тебе об этом сказать. Прости меня, пожалуйста...
Марина прижалась к нему из-за всех сил.
– Дурачок ты мой... Ну... Ну как же так можно? Ты ведь мог просто позвонить... И этого бы никогда не произошло. Мы никогда бы не очутились здесь. Ну да ладно, что уж теперь.. Я тоже тебя люблю, Дим... И я тоже побоялась тебе позвонить...
Много времени они просидели просто обнявшись. У Марины на глазах были слёзы счастья. Она не знала, что может быть так хорошо. Она смотрела на него и видела столько нежности в его глазах, что, казалось, будто она сейчас в них захлебнётся... Она давно не была так счастлива...
Лиса, что вы думаете по этому поводу?
– Что всё идёт просто замечательно. Всё, как мы и планировали.
Разговор происходил в комнате с серыми стенами, в которые отражался серый рассвет. А по потолку бегали солнечные зайчики, задерживаясь на белых лицах говоривших. Одна из них была женщина, которую называли Лисой, потому что её полное имя было непроизносимо для всего экипажа корабля. Она молча смотрела на экран, наблюдая за двумя обнявшимися людьми в комнате.
Всё идёт как надо. Дадим им ещё немного времени, прежде чем подтолкнуть их к тому, что нам нужно. Потом они и сами будут готовы сделать это.
Мужчина, одетый в такой же серый комбинезон, что и женщина, молча кивнул.
Да, вы правы, капитан. – после некоторого раздумья сказал он.
Зерг, только наблюдай за ними, хорошо? Нужно сделать всё, чтобы они всегда были вместе. По крайней мере, большую часть времени.
Вас понял. – отчеканил Зерг, хотя никакой необходимости в этом не было, потому что встреча была неофициальная. Но годы выправки сделали своё дело.
Они ещё немного посмотрели на экран, где всё было без движения, обменялись взглядами и пошли в соседнюю комнату.
Ливнев был не в духе. С утра он поссорился с женой, которая заявила, что либо он бросает это дело, либо она подаёт на развод. По большому счёту, это дело интересовало его куда больше жены, но дети его бы не поняли. И так сын с ним почти не общается. Он начинал уже ненавидеть свою жену. Все друзья ему сочувствовали, но ничем помочь не могли.
– Потерпи, Тош... Скоро она успокоится. – говорили они, когда он приходил немного побитый после очередной ссоры.
Но чем дальше, тем хуже и нестерпимее становилась его жена. А сын начал называть его по имени отчеству. Хорошо хоть, что дочь была ещё совсем маленькой и мало что понимала. Он всегда завидовал Игорю, который удачно женился. Хотя женился он только потому, что какая-то непонятная девушка после какой-то пьянки оказалась беременной. Игорь был человеком честным и, пару сотен раз предложив ей сделать аборт, всё же решил жениться. Но, как это ни удивительно, со временем, он полюбил эту девушку. Когда у неё случился выкидыш, они чуть вдвоём не повесились. А уж когда она заявила, что это был вовсе не его ребёнок, Игорь удивил всех тем, что сказал: "Значит следующий будет моим!" С тез пор они живут лучше некуда и у них вот-вот родится третий... Антону Павловичу с женщинами хронически не везло. Первый раз он женился в 19 лет и до сих пор считает, что хоть это была и грандиозная ошибка, но это всё равно был самый счастливый его брак. Хоть они и прожили нормально всего три года, но они были сравнительно спокойными. Потом они вдруг решили, что не совпадают характерами и молча развелись, не оставив за собой ни детей, ни квартиры, ни денег. Будто бы и не было ничего. Но он не жалел. Зато жалеет сейчас. "Что-то я стал каким-то чувствительным," – подумал он. -"Не к добру это."
Прошла неделя с тех пор, как Дима и Марина опять решили начать всё с начала. Им было неважно, что они находятся на каком-то корабле, что их окружают не просто незнакомые люди, а даже и внеземные существа. Они словно погрузились в прошлое, забыв о том, что прошлое нельзя ни изменить, ни вернуть. Но, как когда-то сказала одна их общая знакомая, прошлое не отпускает так просто.
Они бродили вдвоём по кораблю, не подозревая о том, что за ними ведётся жесточайшее наблюдение, и в экраны серых мерцающих мониторов смотрят ежеминутно десятки глаз. Им было плевать.
Лиса стояла у окна, выходящего на пустырь. Она смотрела на огромные кучи мусора, валяющиеся тут и там и думала о том, правильно ли будет то, что они решили сделать.
Когда несколько тысяч лет назад их правительство решило заселить одну-единственную кислородную планету, кроме той, на которой они сами тогда жили, всё население Зеруса восприняло эту идею на ура. Планете Земля дали 5 тысяч лет, чтобы вывести её на тот же уровень, на котором был тогда Зерус. К тому же на Земле были очень богатые ресурсы, которых не было на Зерусе, и правительство решило, что со временем начнёт использовать Землю в своих целях.
Но всё пошло совсем не так, как они этого хотели. Через некоторое время люди вышли из-под контроля. Резкий скачок в развитии был, конечно, на руку Зерусу. Но скоро правительство поняло, что давать людям в руки управление своей планетой опасно и глупо. Но они уже ничего не могли поделать. Несколько раз они присылали на Землю своих агентов, но те возвращались ни с чем. Экология претерпевала ужасающие изменения. Исчезали самые древние животные, рыбы задыхались в загрязненной отходами воде... Одним словом, по подсчётам Зерусовских экологов Земле оставалось чуть больше 2 тысяч лет, если не остановить землян. Но, к сожалению, их можно было остановить только одним способом – уничтожение.
Дело плавно сходило на нет. Хотя с этого самого НЕТ оно и не трогалось изначально. Ливнев решил его закрыть. Но что-то всё равно его смущало. Он не мог понять что именно, но что-то было здесь такое, что он упустил... Он до сих пор не мог понять, что же заставило двух совершенно нормальных людей среди зимы выйти из квартиры почти голыми? Он прощупал и все ему известные группки цыган, которые в своё время увлекались гипнозом. Хорошенько их расспросив, благо у них был договор с милицией – они никого из цыган не трогают и те тоже на них порчу какую-нибудь не наводят – он понял, что следы ведут не отсюда. Опросив ещё раз всех тех, кто в это время мог увидеть Дмитрия или Марину, он понял, что и здесь ничего нет.
В итоге, когда в отделе на него начали посматривать с опаской, а дело между собой начали называть "глухарь в пижаме", он понял, что пора завязывать. Ему ещё повезло что ни у Марины, ни у Димы никого из родственников не осталось, так что можно было безболезненно закрывать дело, не думая о том, что родственники могут как всегда некстати подать на апелляцию. И он подал заявление о закрытии дела. На следующий день оно уже стояло на полке в отведенном ему месте и медленно начинало пылиться. Но всё же что-то Ливнева смущало...
Извините за беспокойство, но вас просит к себе капитан, – сказал Зерусовец
Диме и Марине, которые ещё даже не проснулись. У Марины вдруг пробежали
мурашки по спине и её окатило холодным потом в нехорошем предчувствии.
Но она всё же лениво потянулась и начала расталкивать Димку.
Сейчас, сейчас.. Ещё пол часика... Ну пожалуйста, Мариш... – пробормотал
он, не открывая глаз и обнимая её одной рукой.
– Дим... Нас капитан зовёт... Вставай, слышишь? – Марина настойчиво потрясла его за плечо.
Глаза Димы мгновенно открылись и взгляд прояснился. Он выпрямился на кровати и посмотрел на Зерусовца, всё так же стоящего в двери и пытающегося не рассмеяться. "Что здесь смешного? – подумал Димка и сделал тому знак, чтобы он вышел. Когда дверь за существом закрылась, он встал с кровати и начал расхаживать по комнате.
– Тааак... Капитан, значит, вызывает? Ну, может, сегодня мы всё-таки узнаем, зачем мы здесь? Если бы они хотели нас уничтожить, то давно бы это сделали. Только у людей есть привычка заводить дружеские отношения с теми, кого они потом едят или убивают на продажу. Значит, убить они нас не хотят. Изучить? Взять кое-какие знания? Так это не к нам... Мы и не знаем толком ничего... разве только сколько стоит пиво и где его лучше покупать, чтоб там поменьше воды было... Значит, им нужно, чтобы мы что-то для них сделали. Интересно, что? Если бы была какая-то миссия, всё было бы проще. Вспышка света – и в сознании ничего нет, кроме мысли о миссии. Следовательно они хотят нас убедить в чём-то. Ну да... самое лучшее средство для того, чтобы заставить человека что-нибудь сделать - это заставить его захотеть это сделать. Работает безотказно... Хм... Интересно...
Марина смотрела на Диму с нескрываемым восхищением. Для неё он был сейчас как Бог, как Создатель всего. В этот момент он был вправе вершить судьбы людей, и она бы ничего не имела против. Он сейчас был всем. И она безумно любила, когда он был таким.
Краем глаза Лиса заметила открывающуюся дверь. Оторвавшись от созерцания пустыря, она повернулась к вошедшим. Указав им на стулья, торчащие из пола под каким-то совершенно немыслимым углом, она улыбнулась.
– Ну здравствуйте. Как вы себя чувствуете? – говорила она через программу-переводчика, которая за день до этого была встроена в её гортань.
– Спасибо, хорошо. – Дима не знал что ещё сказать. Он молча смотрел на женщину перед ним и поражался её красоте. Потом заметив гневный взгляд Марины, он потупился и начал пялиться в окно.
Краем глаза он заметил, что женщина не знает, с чего начать. Сам не понимая, что он делает, он решил ей помочь и самому начать разговор. К тому же от Марины, как обычно в экстренных ситуациях, нечего было ждать чего-либо. Она была неспособна что-то сказать, когда очень нервничала. Да к тому же ещё и ревновала. Эта мысль вызвала у Димы улыбку. Всё-таки любил он, когда его ревновали. Он считал, что это подтверждение любви. Он ещё раз посмотрел на женщину, стоящую у окна и его словно ударило выражением тоски и одиночества в её глазах. Никогда он не видел такого. Да, конечно, всем людям бывает плохо, одиноко и тоскливо, но я её глазах выражалась такая грусть, что хватило бы с излишком на всё население Земли.
– Что с Вами? – он спросил почти шёпотом и сам удивился тому, что хочет помочь неизвестной женщине.
– Да ничего... Просто грустно от того, что вы сделали с такой когда-то красивой планетой. Зачем? Она давала вам всё, о чем даже мы не могли и мечтать. А вы её убили. Неужели вы не слышите, как она плачет, как ей больно от ваших нефтяных скважин и угледобывающих вышек? Неужели вы не понимаете, что она умирает?.. – Женщина вдруг заплакала.
Дима растерялся. Даже Марина вышла из ступора и удивленно смотрела на женщину.
– Но мы же должны были как-то развиваться. Нам же надо как-то жить. Если бы мы не создали это всё, то до сих пор ходили бы в шкурах и ловили оленей по лесам. Это же цена любого прогресса. -Дима не знал, что ещё сказать.
– Цена любого прогресса, говорите... А почему же вы не могли всё сделать как-то более тонко? Зачем вы уродуете собственную планету?
Дима не знал, что ответить. Да, он знал, что уже очень давно был придуман способ экологически чистого способа добычи нефти, передвижения и всего остального. Но на закрытом совещании, где случайно оказался, было решено, что это невыгодно и для экономики России просто-напросто убыточно. Поэтому решили оставить всё как есть. Он смотрел на эту женщину, чьего имени он не знал и понимал, что она права во всём.
– Хорошо, – вдруг произнесла она нормальным голосом. – Я хотела бы вам рассказать, зачем вы здесь и вообще кто мы такие. Если вам интересно, конечно... – попробовала пошутить она.
– Итак. Меня зовут Айншейн-Лиртберн-Эукайн Седьмая. Но вы зовите меня просто Лиса... Я – капитан этого корабля, представитель планеты Зерус, которая в своё время решила заселить Землю. Вам это кажется невероятным, - продолжила она, заметив шокированное выражение лиц Димы и Марины, - но это так. Несколько тысяч лет назад мы нашли в космосе ещё одну кислородную планету и после долгого изучения решили её заселить. Я не буду вам рассказывать всё в подробностях, но суть такая, что мы дали землянам на развитие пять тысяч лет. Но они, то есть вы, решили пойти путём губительного прогресса. По данным наших учёных, Земле осталось чуть больше двух тысяч лет. После чего на ней останется только пустыня. Мы, как создатели, несём ответственность за вашу планету. Сейчас я вам кое-что покажу.
Она подошла к столу и нажала на синюю кнопку. Из поверхности стола выплыл яйцеобразный стеклянный шар. Пальцы Лисы забегали по клавиатуре на столе, и шар начал медленно разворачиваться в экран.
– Вот, смотрите, что будет с вашей планетой через две тысячи лет.
Дима и Марина впились в экран. Сначала он был прозрачным, потом на нём начали появляться картины. Марина заплакала, Дима сглотнул.
...Чёрная пустыня. Чёрный песок. Чёрный песок и красное небо. И солнце близко-близко к земле. И ни звука. Ни одного движения. Тишина и пустота. Ничего не происходит.
... Разрушенный город. Разбросанные по улицам кирпичи, кости и какие-то вещи. И всё та же тишина. И всё то же солнце, зависшее прямо над крышей. Всё красное от его жара. На их глазах, рушится ещё одна стена и пылью рассеивается по остаткам асфальта. Ни дуновения ветра. Безмолвствие. И всё.
– Я думаю, достаточно, – произнесла Лиса. В её глазах стояли слёзы.
– Вы знаете, – продолжила она. – Я видела эту Землю, когда мы только в первый раз на неё сели. Она была вся в зелени. Голубое море на горизонте сливалось с таким же голубым небом. На нашей планете нет такого голубого неба...
–Хорошо, – произнёс Дима. – Что вы хотите от нас? – Слова давались ему с трудом после всего того, что он увидел.
– Знаете, это довольно сложно объяснить. Точнее довольно сложно вам будет это принять. Для начала я хотела бы просто с вами поговорить. В конце беседы я отвечу на этот вопрос. Хорошо?
У них не было другого выбора.
Беседа продолжалась довольно долго. Из неё Лиса узнала, что ни у Димы, ни у Марины на Земле нет никого. Наверное, поэтому они и нашли в своё время друг друга. Родители умерли, друзья бросили, а потом им просто уже не надо было их дружбы... Такой дружбы.
– Скажите, а вы сами любите свою планету? – спросила их Лиса вдруг.
Дима задумался.
– Это сложный вопрос. Обычно не ценишь то, что имеешь. Я как-то никогда не задумывался над вопросом, люблю ли я свою планету, люблю ли я свою страну или свой город. Да, наверное, люблю. Иначе я бы не стал жить здесь. Но к хорошему быстро привыкаешь, поэтому ответить точно на вопрос, люблю ли я Землю, я не могу. Хотя... После того, что я увидел... Знаете, да. Я люблю Землю и я не хочу, чтобы ваши прогнозы оправдались.
– Хорошо, Дим. А ты, Марина?
– Полностью согласна. Всё-таки мы должны быть благодарны Земле, хотя бы даже потому, что мы на ней живём, она нас кормит и поит... И ничего не берёт взамен. И я готова сделать всё, чтобы возродить её такой же, какой она когда-то была.
Лиса замолчала. Она думала над словами людей. Да, они благодарны, они хотят помочь, но согласятся ли они на её вариант помощи Земле?
– Думаю, могу сказать вам, зачем мы вас забрали и почему именно вас. Дело в том, что мы несколько раз засылали на Землю наших агентов, которые в будущем становились президентами самый развитых стран. Я не буду называть имен, но оппо странному стечению обстоятельств, эти агенты постоянно погибали. То есть на Земле существует некая организация с совершенно противоположными нам целями. Их цель – уничтожение Земли. А поскольку наши агенты боролись за её возрождение, то их убирали... так, по-моему, вы говорите об убийствах. И мы решили, что главная причина того, что Земля погибает, а люди страдают – это деньги. Они у вас решают всё. С этим мы ничего не могли поделать. Мы делали так, что денег не было вообще... Делали так, что их было навалом. Но вам постоянно мало. Мы не знаем, что ещё придумать. Но это ещё не самое страшное. Главный виновник всех разрушений – сам человек. В его ДНК заложено разрушение, жажда крови и мести. По нашим расчётам, его можно убрать. Но для этого нужно пройти биокоррекцию, а на это мало кто пойдёт. Применять силу же мы не хотим.
– Хорошо, а что вы предлагаете? – Дима собрался.
– Хм... Мы предлагаем уничтожение всего населения Земли.
– А дальше? – Дима удивился, что эта новость не вызвала у него шока. Но после того, что он увидел, его мало что могло шокировать.
– А дальше мы находим двух людей, которые заново начинают род человеческий.
– Ха, что-то вроде Адама и Евы? – Диме стало смешно.
– Зря смеётесь. Адам и Ева тоже были от нас. Только звали их совсем по-другому. Ну да ладно. Итак, я предлагаю вам эту роль. Если вы откажетесь, то ничего не потеряете. Вы вернётесь в свои квартиры в тот же момент, как из них вышли. Но вы всё будете помнить. Рассказать-то всё равно не расскажете – вам никто не поверит, а вот совесть мучить будет ещё как. – Лиса осознанно перешла на разговорный русский, чтобы восстановилось некое подобие доверительной болтовни. – Вы согласны?
Дима не знал, что ответить. Он посмотрел на Марину и понял, что им надо поговорить.
– У нас есть время подумать? – спросил он, глядя на Лису, вальяжно развалившуюся на кресле.
– Да, конечно. У вас есть время. Только скажите сколько.
– Не знаю. Столько, сколько потребуется. Вы сами понимаете, что это не шутка. И смущает даже не то, что мы станет прародителями землян, а то, что для этого надо убить несколько миллиардов людей.
– Да, конечно, я понимаю... Странные вы всё-таки. Сами можете убить, а за смерть других переживаете... не понимаю. Ну да ладно. Я всё не о том. Идите и думайте.
Лиса проводила их взглядом и подумала, что ещё не всё потеряно. Может, они и согласятся. Судя по тому, что они говорили, на Земле у них никого нет, а то, что с ней делают, их не устраивает... Тогда что же их смущает? Гибель людей? Да это же уже не люди, они даже не имеют права так называться! Они – жадные убийцы.
Дима и Марина молча дошли до своей комнаты и только когда дверь закрылась, посмотрели друг на друга.
– Мдааа... – только и смог произнести Дима. – Что ты по этому поводу думаешь?
– Я думаю, что лично я согласна. – Марина была невозмутима.
– Чёрт, вот ты меня всегда поражала быстротой принимаемых решений! И причём, если другие думают, мучаются, то ты действуешь так, как тебе с первого взгляда показалось лучшим. И причем это почти всегда, за редким исключением, оказывается единственным правильным решением.
– А ты сам-то что по этому поводу думаешь? – спросила Марина? Она была на удивление спокойна. Наверное, потому, что ей давно всё надоело и она была согласна на всё.
– Я... Да не знаю. Очень мне не нравится, что все люди погибнут. Большинство-то их них вообще не при чём. Они ведь не виноваты.
– Слушай, Дим... Какая тебе разница, кто в чём виноват или нет? Если это единственный вариант того, что наша планета не засохнет, то я своими руками готова перебить всех! Что ты о них-то думаешь? Им есть до тебя дело? Нет! Вот и ты себе голову не морочь! На тебе такая ответственность, а ты тут дурака валяешь! Заканчивай тут свой альтруизм демонстрировать.
– Да, ты, наверное, права. Ну так что, соглашаемся? – Дима как-то раскис после Марининой тирады.
– Да! И без вопросов.
На следующий день они, выспавшись и набравшись духом, потому что смелость вдруг куда-то улетучилась, пошли к Лисе. Каждый из них думал о разном, но суть была одной – правильно ли они делают? А с другой стороны, не они, так кто-нибудь ещё... Так лучше уж пусть они.
Дверь в комнату Лисы была приоткрыта. Дима, заглянув внутрь, поманил за собой Марину. Когда они вошли, Лиса стояла у окна, в который раз смотря на помойку на пустыре. Дима и Марина молча подошли к ней и проследили её взгляд. На пустыре копошился мужичок, копаясь в мусоре и ища там что-нибудь съедобное. Заглядывая в каждый пакет, его губы шевелились. Лиса, всё ещё не замечая присутствия Димы и Марины, нажала что-то на своей клавиатуре. В комнате раздалось сначала лёгкое шипение, потом всё затихло и стали слышны слова какой-то песни. Судя по движениям губ мужичка, именно он пел её. Всё трое непроизвольно прислушались к песне...
Мать, заговори мою беду...
Мать, глоток не огненной воды...
Я вряд ли буду петь в аду,
Как пробуждаются зелёные сады.
Мать, перерождаясь в божью тварь,
Мать, твой склеп на время я забыл...
Мой нюх узнал. Как пахнет гарь.
Моё нутро сказало мне, что он здесь был.
Мать, он подарил мне скорбь шута...
Мать, он окрестил меня крестом.
Он говорил, что жизнь пуста,
Покуда прячешь свой талант в мешке пустом.
Мать, он подарил юнцу твой лик...
Мать, он сделал так, как он хотел...
Когда родиться новый крик,
Святые души улетают прочь от тел...
Мать....
Они слушали песню затаив дыхание. У мужичка оказался на редкость красивый и чистый голос. Было такое ощущение, что он случайно оказался на пустыре и просто ищет какие-то свои вещи. Но они знали, что это не так. Что это просто человек, которого лишили всего, что у него было.
– Давай возьмём его с собой... – тихо сказала Марина, обращаясь больше к Диме, чем к Лисе.
– Это невозможно, девочка, – также тихо ответила Лиса, невольно вздрогнув от её голоса. – Мы не имеем права.
– Но он же ни в чем не виноват. Он такая же жертва, как и многие. Его лишили, а не он...
– Всё равно... И все равны. У всех хороших дел есть свои минусы. Всегда приходится чем-то жертвовать. И это всегда больно.
Несколько минут прошли в молчании.
А ведь сначала мы хотели назвать Землю по-другому. Мы хотели назвать её Мать... – очень тихо сказала Лиса.
Мужичок на пустыре затих и куда-то пошёл, опустив голову. Внезапно он остановился, скинул с себя одежду, оставшись в одних трусах и побежал. Он бежал и хохотал, но потом упал на Землю. Несколько мгновений он пролежал не шевелясь, потом вдруг встал, взял какую-то бутылку и разбил. Тоскливо посмотрев на небо, он поднял руку с оставшейся от бутылки частью, и зажмурив глаза, вонзил её себе в грудь.
– О Боже... – прошептала Марина. – Только не это... Нет! Надо ему помочь... он же умрёт...
– Когда человек хочет умереть, ему уже ничто не поможет. Пусть он побудет в свои последние минуты один. – Тихо произнесла Лиса. – Дайте ему возможность хоть раз в жизни поговорить с Богом один на один.
В это время мужичок покачнулся и упал на землю. Марина отвернулась и краем глаза посмотрела на Диму. Тот стоял будто в ступоре. Потом он вдруг повернулся к Марине и сказал: " Я только что смерть видел. Именно Смерть. Как она пришла. И она не была в капюшоне и с косой. Она была никакой. Серой. Как тень, когда солнце не очень ярко светит. Страшно. А что, если там, после неё, ничего нет? Если после смерти у нас будут века, проведённые в серости? Именно в серости? Очень страшно." Дима стоял и что-то говорил себе, пока Марина не ударила его по лицу. Он вдруг как будто очнулся и посмотрел на неё.
– Что произошло? – спросил он, потирая щёку.
– Да нет. Ничего. Всё нормально. Не беспокойся.
Марина повернулась Лисе и сказала совершенно ровным голосом:
Мы пришли дать ответ. Мы согласны на ваше предложение и готовы приступить прямо сейчас.
– Я знала, что вы примете правильное решение. – Произнесла Лиса с улыбкой. Завтра начнём. Вы точно не передумаете?
– Точно. Можете поверить. – Сказала Марина, с улыбкой глядя на растерянного Диму. – Пошли, Дим... Пора. Теперь всё будет по-другому. Теперь мы – ось всей Земли и надо сделать так, чтоб всё изменилось. В лучшую сторону. И не только для нас, а для всех. Пошли. Адам, черт тебя возьми. – Она рассмеялась и потащила Димку к выходу.
Гитара пела. Её струны успокаивали. Они обещали вечность и покой. Дарили мечты, свободу и право выбора.
Гитара пела. И она никогда не замолкнет, покуда человек живёт на этой планете. Планете со странным названием Земля.
© 2000 Dragana
AD MODUS © 2001-2003 – Искандер "Адиб" 
|
